Путч очень сильно сказался на мировоззрениях. Я себя считаю человеком поколения августа 91-го года. Именно в этом году я закончил школу и поступил в университет. Это очень рубежный для человека момент в жизни, когда он формируется как личность. Конечно, могу сказать, что взрослел с воздухом свободы. Очень хорошо помню старшие классы школы – перестройка. И очень хорошо помню 19 августа. Лето, мы уже поступили в разные ВУЗы, радовались жизни, гуляли. Помню, что мы тогда гуляли до 4 утра. Я пришел домой и лег спать, а в 7 или 8 утра мне позвонил товарищ и говорит: «Макс! Военный переворот! Я не шучу». Я даже не сразу поверил. Помню очень хорошо: «…По состоянию здоровья Горбачеву Михаилу Сергеевичу… исполнение обязанностей», «Лебединое озеро». Мы заплакали. Это была наша реакция человеческая – мы понимали, что произошло.
С друзьями мы очень быстро проснулись и двинулись на Исаакиевскую площадь к Мариинскому дворцу. Мы встречали большое количество людей, которые шли туда же. Те, кто разделял нашу тревогу, наше желание защитить начало демократии. Помню, правда, одну бабушку, которая с недобрым взглядом говорила: «Вот, хорошо! Наконец-то с кооператорами с вашими, со всеми ларечниками разберутся!» Там было огромное количество людей. Потом кто-то зачитал указ президента России о сопротивлении ГКЧП и бессрочной политической стачке и тогда мы с друзьями пошли на завод им. Калинина, где работал мой папа, чтобы призвать работающих на заводе выполнить указ президента и участвовать в политической стачке. Помню жуткую радость и гордость за свою страну, когда была одержана эта победа. И также хорошо помню, как очень скоро эта радость сменилась разочарованием действиями тех, кто называл себя демократами.
Мое отношение к тем людям, которые защитили тогда демократию, а защитили именно люди, конечно же, не изменилось. Конечно же, я остаюсь человеком ценностей августа 91-го года, если говорить о тех, кто защищал тогда завоевания демократии. К ГКЧП мое отношение не могло измениться. Я считаю, что наследником ГКЧП во многом является нынешний режим. Тех, кто тогда олицетворял демократию, естественно, мы все поддерживали – и Ельцина, и Собчака, и Гайдара, и так далее. Но ситуация очень быстро изменилась и через несколько лет я вступил в партию «Яблоко» — потому, что был за демократию, но против политики Ельцина, Гайдара и Чубайса, которые, с моей точки зрения, дискредитировали понятие демократии. Которые, называя себя демократами, проводили и залоговые аукционы, и ваучерную приватизацию, и войну в Чечне, и расстрел парламента в 93-м году. Было разочарование в том, что люди, которые символизировали демократию, дискредитировали слово «демократ» и оно до сих пор остается для многих ругательным. Поэтому я вступил именно в «Яблоко», которое было и остается за демократию, но против тех, кто под именем демократов творил дела, совершенно противные демократии. Я считаю, например, что господин Чубайс принёс демократии вреда гораздо больше, чем Путин.
19.08.2011 — 14:14 — Максим Резник