Максим Резник / Свободный формат / 14.10.2019
Т. Троянская― Добрый день, 13 часов 6 минут, в студии Татьяна Троянская, программа «Свободный формат», и я приветствую нашего гостя. У нас Максим Резник, член комиссии законодательного собрания по образованию, культуре и науке. Максим, добрый день.
М. Резник― Добрый день.
Т. Троянская― В анонсе у нас звучало еще одно имя – Анастасия Мельникова, известная актриса, но, к сожалению, Анастасия нам сообщила, что в настоящий момент проводится именно заседание комиссии, поэтому она быть не может. Я вижу вас здесь, Максим, я так понимаю. Вы можете, а Анастасия не может? Есть сейчас заседание или нет?
М. Резник― Анастасия сейчас выполняет обязанности заместителя председателя комиссии, скажем так. Я – человек более свободный теперь, и, конечно, я же предпочел эфир на Эхе, чем участие в каких-то официальных процедурах. Без меня справятся там.
Т. Троянская― То есть это не заседание? Это какая-то специальная процедура?
М. Резник― Это не заседание, но Анастасия действительно должна выполнить свои обязанности, потому что глава комиссии находится в отпуске, а Анастасия продолжает выполнять обязанности заместителя, и есть, видимо, необходимость выполнять непосредственные обязанности, поэтому она вынуждена была отказаться. Известные мне подробности.
Т. Троянская― Для тех, кто, может быть, не слышал и выпал из новостного потока, Максим Резник до прошлой недели оставался председателем комиссии по культуре, науки и образованию, но покинул по собственной воле этот пост и вновь избранный председатель – это Юрий Васильевич Авдеев, и, я так понимаю, он сейчас находится в отпуске? Он был избран в тот момент, когда он находился в отпуске?
М. Резник― Нет, он находился на рабочем месте, в зале заседаний. Я подошел его поздравить с избранием, точно он там был, поэтому подробности мне неизвестны. Все, что узнал, я вам рассказал, а по поводу того, почему я оставил этот пост, я уже подробно рассказал порталу Заксобрания.
Т. Троянская― Может быть, в двух словах?
М. Резник― Если в двух словах, то нужно было выбирать. Невозможно сейчас совмещать должность, полученную голосами Единой России, и сохранять внятную, ясную политическую позицию в условиях обостряющихся общественных противоречий, противостояний между обществом и властью, особенно опричниной, которая сегодня все больше власть олицетворяет. Поэтому для меня это было естественным политическим выбором. Подробно я ответил на все вопросы на сайте ЗакСу, спасибо им за возможности ответить на эти вопросы. Мне кажется, я принял логичное решение, но тут надо говорить о том, почему такие процессы вообще происходят. А происходят они, как мне кажется, действительно сужается пространство для каких-то гармоничных компромиссных решений. Людей заставляют выбирать. Либо ты охраняешь существующее положение дел и, значит, делаешь все, чтобы не колыхать, не теребонить, не зажигать, либо ровно обратное, но тут, в переводе с упырского на русский, колыхаешь, теребонишь, зажигаешь, борешься за свободу и справедливость, чтобы не было политзаключенных, чтобы люди, которые так заставляют общество разделяться, бесправно абсолютно, чтобы они больше не руководили Петербургским парламентом. Прошли выборы, но наступают следующие, и наш конфликт с Макаровым – он носит политический, не личностный характер, что важнее. Они будут сохранять свою власть, а мы должны сделать все, чтобы парламент в Петербурге больше не находился под контролем Единой России. Это ключевая задача, которая стоит у нас на выборах в 21 году.
Т. Троянская― Я правильно поняла, что последняя точка была как раз – выступление Макарова, когда он сказал, что вы зажигаете с Навальным.
М. Резник― Публично, да. Он сначала сказал на совете, в воскресенье тут, видите ли, бывают такие сюжеты, которые не нужны выдумывать, они из жизни. Действительно, на митинге в Москве я оказался случайно, еще более случайно я там выступал, так сложились обстоятельства. Илья Яшин приезжал, мы поехали в Москву, возникла идея от Петербурга выразить солидарность с людьми, которые находятся в тюрьме, но вот нервная реакция, которая на совете фракции публично была озвучена теми же словами, что и потом, в среду, вот она явно, как мне кажется, была с кем-то обсуждена до этого. Формулировки были понятны, мне кажется, они больше демонстрируют невменяемость людей, которые пытаются вмешиваться во все процессы, дела петербуржского парламента. Навальный, все, что связано с ним, вызывает у них страх, реакцию какую-то жуткую. Не знаю, как ее описать без психическим терминов. Поэтому мы столкнулись с этой ситуацией. Тем более, это правильно. Я считаю, в этой ситуации все приличные и честные люди должны быть солидарны с Навальным. И его командой, которая находится на острие и подвергается серьёзному удару.
Т. Троянская― Тем не менее, фамилия Навальный прозвучала в стенах.
М. Резник― Верно. Не один раз. Видите, стены не рухнули. Тот, кого нельзя называть.
Т. Троянская― Давайте обратимся, во-первых, чтобы закрыть тему не пришедших гостей. Дело в том, что, поскольку Анастасия сообщила, что все-таки она будет занята и не сможет прийти, мы предложили ей дать комментарий по телефону. На что Анастасия сказала, что она может это сделать только после заседания, когда услышит слова Юрия Васильевича. Но, как выяснилось, он находится я в отпуске, не знаю, как она с ним будет общаться. Неважно.
М. Резник― Возможно, я чего-то не знаю. Я рядовой член комиссии.
Т. Троянская― Очень у вас тайны.
М. Резник― У меня тайн нет, я не знаю, что вы от меня хотите, я приехал к вам, как и обещал. Хочу заметить, что вы несколько раз меняли других гостей, но я никогда не отказывался.
Т. Троянская― Анастасии так же было предложено дать комментарий, чтобы мы записали его заранее по телефону, на что она сказала, что она этого сделать не может.
М. Резник― Танечка, можно я предположу. Может быть, кто-то кому-то позвонил и сказал, что нельзя зажигать с теми, кто продолжает зажигать с Навальным. А потом нельзя зажигать с теми, кто зажигает с теми, кто зажигает с Навальным. Вот маразм будет нарастать по всей видимости, и придётся выбирать. Танечка, и тебе придется выбирать. Раньше или позже.
Т. Троянская― Слава богу, мы пока свободные журналисты. И надеюсь, такими и останемся.
М. Резник― Танечка, молюсь, чтобы так было.
Т. Троянская― И будем общаться с теми, с кем захотим.
М. Резник― Вот так я и сказал Макарову. Что с кем дружить, с кем говорить и где выступать я буду решать сам. Как депутат, я в прямом и переносном, слуга народа. Должность получена голосами партии, которая имеет 36 мандатов из 50. И если раньше я мог позволить себе занимать это место, я был свободен в некотором роде, то сейчас, соответственно, от должности надо отказаться, что я и сделал.
Т. Троянская― Давайте к персоне Юрия Васильевича Авдеева, который ныне председатель, у меня опять вопрос к вам. Вячеслав Макаров, он отличает физическую культуру от просто культуры? Он понимает, что это две разные вещи?
М. Резник― Танечка, я знаю ваше отношение, вы независимые, безусловно, журналисты, но одна зависимость у вас явно прослеживается – и я ее понимаю. В чем-то разделяю, в чем-то нет. Но давайте так. Конечно, понимает, если вы всерьез спрашиваете. Понимает. Юрий Васильевич Авдеев человек, который до этого работал в правительстве, он достаточно опытный в нынешней системе координат. Так вот Юрий Васильевич очень органичен. Он работал в правительстве Полтавченко, мне приходилось с ним взаимодействовать в том созыве, нормальное было взаимодействие. Как депутат, ну, он возглавлял профильную комиссию по физической культуре и спорту, она работала, это точно совершенно, и Никольский там, комиссия занималась этим вопросом, связанным с физической культурой и спортом. И как будет работать ныне комиссия, это вопросы к нему. Вам не кажется, действительно, когда парламент однопартийный, по сути, единственная должность не принадлежит единой России – глава бюджетно-финансового комитета Максим Яковлев, ЛДПР. Спросите его, считает ли он себя оппозиционером. Вот и все. То есть все нормально. Парламент, грубо говоря, убрали рояль со входа на овощную базу, вот и все. Все стало органично.
Т. Троянская― Хорошо, давайте про органичность работы комиссии. Вообще, насколько председатели могут влиять на принятие решений или тоже большинство определяло все вопросы, поскольку…
М. Резник― Специально голоса у председателя нет. По регламенту он один. Конечно, он может влиять на процессы, процедуры, продвижение одних вопросов или других. В рамках регламента у него, конечно, определенные возможности и полномочия есть. Но в том созыве, допустим, грубо говоря, у меня было больше возможностей, потому что требовалось определенная воля модератора. Комиссия была разная, не было доминирующей партии, было четыре члена Единой России из 10, там была Шишкина, не найти лучшего специалиста, она был замом по вопросам медиа, был человек, который создавал школу с нуля, знал вопросы образования, была Мельникова, знающая вопросы культуры. Нормальная, комиссия была разная. То есть в этом смысле нужно было модерировать. Я старался, если какие-то острые высказывания делать, подчеркивать, что это личное высказывание. Даже если это касалось вопросов культуры. Это касалось, например, Мединского, я выступал за его поставку, вносил обращение премьеру, я подчеркивал, что это мнение мое. Но в этом составе комиссии, к сожалению, действительно, роль комиссии практически утратилась. Не только комиссии по культуре, это мое ощущение, может я заблуждаюсь, и это тогда правильно, что нужно новое дыхание, импульс даст работе, но мне казалось, что все вопросы решаются на фракции Единая Россия.
Т. Троянская― То есть это формальность получалась?
М. Резник― Есть такое мероприятие, оно проходит в 9 утра в среду, в белом зале, куда не допущены журналисты и другие депутаты. Это заседание фракции, оно предваряет итоги заседания, и наши попытки уже были обращены к вам, к людям, без возможности изменить арифметику. Я честно скажу – не хочу фамилии называть, но я абсолютно убежден, что едва ли не все члены фракции Единой России и комиссии были за то, чтобы выбирать почетных граждан. Но было общее решение, оно формулируется руководством, и ключевое слово председателя в силу структуры парламента, его одно партийности… Какие там были мотивы – их излагали, но не кажутся они убедительными, но так устроен мир. Сегодня мы разминулись с Анастасией, не можем что-то обсуждать, требуются более существенные изменения, чем просто перенастройка комиссии. Перенастройка парламента, потому что он все, он фактически утратил свою функцию. Сегодня представляет помеху.
Т. Троянская― Да, просто недавно мне был задан вопрос. Человек, который близок к театральной сфере и который очень удивился и сказал: «Как, Максим Резник возглавлял комиссию по культуре? А почему же он не отстоял Бутусова, когда Смольный, по сути, выжил его из театра им. Ленсовета». Ответьте на этот вопрос. А я помню, ведь вы писали письмо.
М. Резник― Я вам скажу так: я писал письмо, и все происходящее мне не нравилось, но я знал и другую сторону вопроса. Хорошо знаю Городковсого, директора театра, у него в семье трагедия случилась. В общем… Я хорошо знаю, я понимал, что, как это часто бывает, ситуация не однозначная. Если бы Бутусов нуждался в нашей защите, сказал бы, что безусловно, даже если бы я думал, что он не прав, мы никогда, ни разу, никому не отказали. Это принцип работы комиссии, и Настя не давала бы мне соврать. Мы всегда, даже если у нас разные точки зрения, не согласны были с теми, кто обращался, мы всегда вмешивались. Но не всегда надо вмешиваться, Таня, вы не хуже меня, может быть, даже лучше знаете, что это очень деликатная сфера, очень сложная сфера, где часто, почти всегда не черно-белая картина.
Т. Троянская― Это да, это факт, но здесь скорее был вопрос, следующий: могли бы вы повлиять на эту ситуацию.
М. Резник― Я думаю, что могли бы повлиять, если бы захотел Бутусов, те кто его поддерживал. Мы готовы, даже если, условно говоря, были навязывания каких-то семейных историй в театральной среде, знаете, да? Есть такой известный, из известной семьи, человек молодой, которого везде пытаются навязать, семья очень уважаемая, не хочу никого обидеть, но…
Т. Троянская― Вы про Никиту Владимирова говорите?
М. Резник― Это вы сказали, Таня, поймите.
Т. Троянская― Я предположила.
М. Резник― Это вещи деликатные, я искренне так считаю. То есть я считаю, что нужно быть очень деликатным, но когда нужно, когда просят –, надо вмешиваться. Это наша обязанность, но не нужно быть все время в первых рядах. Все время ходить: я председатель комиссии, доложите, давайте я выскажу точку зрения. Понимаете, есть такая позиция моего ровесника Виталия Милонова, он когда что-то видит, ему не нравится, он хочет это запретить. Я когда вижу, что что-то мне не нравится, я не смотрю, но я предполагаю, что кому-то то нравится. Никто не может меня упрекнуть в том, что я хоть от одного острого вопроса уклонился. Кроме тоги вы знаете, была история Исаакия, я в любой момент был готов написать заявление, но, к счастью Макарова, он ни разу не шантажировал меня. Это к вопросу о том, Макаров ли принимал решения или ему помогли принять решение. Не в этом дело. То есть это важно для понимания, но вы понимаете, что это для него был за вопрос. Его позиция идет вразрез с мнением горожан.
Т. Троянская― Просто она то громко звучит, то затихает.
М. Резник― Но тогда помните, ух, вопрос решен. Не стоял вопрос об этом, хотя мог бы стоять. Я к тому говорю, что я понимал, что эта должность очень уязвима, и надо, конечно, использовать ее там, где это возможно. Журнал Звезда, театральный журнал, что могли, мы вмешивались на разных этапах, стадиях, мне кажется, не зря я это место занимал.
Т. Троянская― Но вот сейчас вы понимаете же, что хорошо, не будем касаться вопросов театра. Более однозначные истории, такие, как истории с Исаакием, что вы теперь можете меньше, нет?
М. Резник― Скажи, Тань, вот смотрите. Мне кажется, смотрите, когда этот вопрос встал, в каком качестве я выступил против передачи Исаакия? Мог ли я выступить в качестве комиссии, в которой 7 из 10 за передачу, члены фракции Единая Россия. Мне кажется, должность эта была, хотите – прихоть, но других эмоций Макарова мы не видели, пускай будет прихоть. Ему хотелось, чтобы Резник возглавлял комиссию, можно показать, например, в неволе. Смотрите, у нас демократы размножаются усиками, комиссию человек возглавляет. Мне кажется, мы иронизируем, и отчасти повод для этого есть. В общем-то, это правильно. Он исходил из того, чтобы завоевать людей думающих, критически настроенных. Выше среднего по палате, по городу. И он думал, что человек более подходящий для этой среды – это правильно. И пускай эта часть мало представлена, но он же понимает, что единороссы имеют большинство, потому что систему выборов поменяли, оппозиция не смогла выставить кандидатов, проиграла одномандатные округа, и вот результат. По спискам нет большинства, и он считал это правильным. Я был на это согласен, но я говорил, что занимаю это должность, потому что нужно всем, парламенту, городу, но на позицию это не влияет. Я сам буду решать, всегда решал. Согласитесь, и мне неловко человеку с высшим образованием, с красными дипломами, когда меня волохают по Невскому проспекту. Это всегда был выбор. Я мог сказать, ребята, я не поеду к вам на митинг, вас 25 тысяч, а я один. Пускай вас будет 24999, это тоже много, но я единственный комиссию возглавляю, я много хорошего сделал, давайте я не поеду. Я правда думаю, что те же, кто не очень с пониманием относится к отставке, так же бы без понимания ко всему относятся. Меня часто критиковали, что я занимаю должность, полученную голосами единороссов. Выбор всегда приходилось делать. Сейчас выбор придется делать всем, я так вижу ситуацию политическую в нашей стране, что власть дошла до края, она уже скоро не будет имитировать некие демократические процедуры, нам уже прямо говорят, Тот же Макаров – ребята, мы будем сражаться до последнего патрона, мы – хребет, делать будем, что хотим. Потому что без нас страна развалится, вы все агенты Госдепа, в лучшем случае, и шпионы – в худшем.
Т. Троянская― Вы хотите сказать, что время компромисса политического – оно ушло?
М. Резник― Власть просто лишает возможности компромисса. Твердость позиции – единственная возможность вернуть власть к мысли о возможности компромисса с обществом. В принципе. Понимаете, если мы сейчас скажем «ну ладно, пускай они затравят Навального, он же неоднозначный, ну ладно». Может быть, затравят Навального, а потом кого-нибудь выпустят, режиссера. Вот если мы так будем действовать, тогда у нас нет шансов. Я считаю, что нужно вписываться за каждого. Каждый рубеж защищать, каждый рубеж защищать не в смысле должности, а когда программа на телевидении или честная позиция. Вы имели честную позицию?
Т. Троянская― Я просто не понимаю, можно же было остаться.
М. Резник― Еще раз говорю: это была бы лукавая позиция. Что значит остаться? Для чего? Чтобы они меня сняли? Чтобы это был показательный процесс, надо ли это парламенту. Кому-то что-то непонятно, вот правда, что это меняло бы? Кроме того, что, конечно, могли бы начаться репрессии против сотрудников и так далее. Это, мне кажется, странная позиция, требовать такого подхода к политике. Все же понятно. Как была получена должность, на каких условиях. Условия изменились – от нее надо отказаться.
Т. Троянская― Хорошо, давайте посмотрим на комиссию. Я понимаю, что вам не хочется говорить о коллегах, но тем не менее. Я смотрю на состав, и по факту к науке и культуре, может быть, я кого-то не знаю, имеет отношение Анастасия Мельникова, Алексей Ковалёв, вы – и все.
М. Резник― Давайте так, смотрите. Любовь Ивановна Егорова, почетный гражданин Петербурга, мы знаем ее, мягко говоря, неоднозначную политическую биографию. Она все-таки к физической культуре и спорту имеет непосредственное, кто, как не она. Комиссия этими вопросами тоже занимается, физической культурой тоже.
Т. Троянская― А нет комиссии по делам спорта?
М. Резник― Кроме того, насколько я знаю, она преподает в Лесгафта.
Т. Троянская― Максим, а нет комиссии по спорту?
М. Резник― Профильная комиссия, ее как раз Юрий Васильевич возглавлял профильную комиссию внутри нашей комиссии, там был Никольский, Ваймер, три депутата, о которых я уже упоминал.
Т. Троянская― А кто сейчас?
М. Резник― Не могу сказать. Наверное, кто-то из тех, кто в ней состоял.
Т. Троянская― А Юрий Бочков какое отношение имеет?
М. Резник― Это вопрос, понимаете, надо задавать фракции Единая Россия, я уже говорил, как работает сегодня парламент по факту, и все эти дни неизвестно, как они формировали состав комиссии. Меня никто не спрашивал, если вас это интересует. Потому что, все-таки парламент – это вневедомственная структурная история, это политическое представительство. И механизм принятия решений, как вы их не пропишете в регламенте, они все равно придут в соответствии с жизнью, понимаете? Может быть тоже, условно, комиссия такая же, председатель такой же, грубо говоря, состав поменялся, казалось бы, ничего не случилось, но все, это другой парламент, иначе все работает. И функционал, и возможности иные. Я не стал бы на этих вопросах останавливаться. Не надо просто, чтоб их было 36 человек.
Т. Троянская― Этот вопрос будет решаться уже через два года.
М. Резник― Его можно и нужно начинать решать уже сегодня, потому что мы можем повторить ошибки 16 года. Конечно, сегодня говорить о выборах – это, мягко говоря, преждевременно, страна находится, пускай это неочевидно, за окном ничего не полыхает, но на пороге серьезных событий, мне так кажется. Поэтому мне кажется, что важно оставаться собой и выбирать. Говорил, повторю: в каждом человеке есть темная и светлая сторона. Вопрос в том, какую ты выбираешь.
Т. Троянская― Ну, как индейцы говорили, нужно сохранять баланс между белой и черной.
М. Резник― Конечно. Вообще, я сторонник гармоничных решений. Я хочу, чтобы сосуществовали разные точки зрения. Без ненависти отношусь к людям, у которых есть другая точка зрения, мне кажется, это разные. Все бывает в жизни. Но сейчас просто все меньше возможностей. Слишком жесткие условия власть ставит обществу, она же не условия ставит, она общество просто нагибает. Ставит его в такую позу, в которой я, как представитель этого общества, стоять не согласен и не буду. Сломать меня вы можете, а вот в позу не поставите. Вот об этом идет речь.
Т. Троянская― Максим Резник у нас в студии. Депутат Законодательного собрания, член комиссии Закса по образованию, культуре и науке. Мы прервемся на московские новости.
НОВОСТИ
Т. Троянская― Ну что мы продолжаем наш эфир у нас в студии максим резник, экс-председатель комиссии законодательного собрания по образованию, культуре и науке, а ныне просто член этой комиссии, которая будет продолжать работать, и вы в качестве простого члена вы будете как-то выступать?
М. Резник― Ничего не поменяется, скорее, поменяется в том смысле, что я буду более, как мне кажется, менее в этом смысле скован. Я уже приводил примеры, когда это накладывало опред обязательства потому что когда представляешь комиссию представляешь не только себя и в том числе представляешь парламент где подавляющее большинство коллег тебе совсем не единомышленники и не совсем коллеги, если уж так буквально, с точки зрения политических взглядов, то сейчас, конечно, будет проще и больше времени заниматься тем, чем… Тем более, что я сама себе фракция, поэтому.. Ну, как Борис Лазарьевич(???), буду стараться, он очень активный, на самом деле, для всех, в данном случае совершенно без иронии, это колоссальной работоспособности человек, при том, что у нас бывают разные взаимоотношения и точки зрения. Вот, смотрите, он ведь фактически один работает, по большому счету. Ну, фракция есть… Михаил Иванович Амосов, но мы знаем, что фактически он уже не….
Т. Троянская― Ну да.
М. Резник― Так и я сейчас буду, мне кажется, на этом нужно сейчас сосредоточиться. Есть политические задачи еще, в парламент избираемся, прежде всего, для этого. Кто хочет, так сказать, непосредственно, поработать с точки зрения сиюминутных и ежедневных вопросов, в хорошем смысле этого слова, связанных с культурой и работой в этой сфере, может идти в исполнительную власть, поэтому сейчас важнее изменить парламент и роль комиссий, и парламент будет другой. В том созыве комиссия влияла несоизмеримо больше на происходящее не только в парламенте, но и в городе.
Т. Троянская― Мы уже говорили в нашем эфире, ваше отстранение от партии роста, ну, самоустранение….
М. Резник― Я бы сказал, естественный развод…
Т. Троянская― Этот естественный развод позволяет вам по-прежнему как-то общаться и входить в какие-то… Мм, ну, я не знаю… По конкретным вопросам — или развод и девичья фамилия, никак не общаемся?
М. Резник― Почему вы эти вопросы задаете? Не знаю, может быть, я произвожу впечатление не очень умного человека, но я стараюсь быть…
Т. Троянская― Не производите.
М. Резник― Но я стараюсь не быть таким. Довольно глупо. Мы давно живем, давно друг друга знаем, наши отношения очень давние. И исходить в этой работе нужно из целей и задач, которые ты ставишь перед собой, в данном случае ты сам себе партия… Целей и задач, которые ты хочешь достичь, ищешь союзников, попутчиков. В общем, ничего такого особенного я не говорю. Единственное — я не буду исходить из того, что мне кто-то на спину плюнул или на ногу наступил. Да, часто так в политике. Уровень такой, что часто «А, это там вот этот?..» Все. Что он там говорит, неважно. Главное, кто это. Для меня это не так. Есть люди, которых я знаю настолько хорошо, что не хотел бы с ними иметь ничего общего. Но, в данном случае, это просто политические расхождения. Оксана Дмитриева фактически в той или иной форме поддерживала Беглова и считает, что он — крепкий хозяйственник. А я считаю, что это не так.
Т. Троянская― То есть, в этом отношении вы расходитесь?
М. Резник― У нас же и союз был основан на общем понимании городских проблем. Мы объединялись, когда я поддерживал ее в выдвижении в 14 году. Потом была группа независимых депутатов, которая трансформировалась в союз Дмитриевой на базе партии роста. Вот и все. Отношение к администрации Полтавченко было одинаковым или очень схожим — был политический союз. Сейчас ситуация другая. Жизнь длинная. Надеюсь.
Т. Троянская― Вы также сказали про то, что готовиться к выборам рановато, тем не менее, сегодня в газете «Ведомости» вышла публикация о том, что ВЦИОМ уже замеряет отношение москвичей к мосгордуме, задает вопросы: как вы относитесь к государственной думе, насколько она эффективна. И получается, что в Москве уже выборы в мосгордуму прошли, а они уже готовятся к следующим, потому что было очень тяжело продвигать своих. В Петербурге об этом не думают…
М. Резник― Так это то же самое. Уже все началось. В том же самом интервью сайту закс.ру сказал, что речь Вячеслава Серафимовича, где, помните, было про «Теребонить, колыхать и задвигать». Она ж не про прошедшие… Эту речь нужно воспринимать как про выборы будущие. Вот он нам ставит всем какие условия, как сейчас. Я ему и отвечаю, что так не будет и быть не должно. Мы уже, собственно, в кампанию вступили и кампания эта будет строиться вокруг ключевой задачи: будет ли дальше законодательное собрание Санкт-Петербурга однопартийным или удастся отстранить Единую Россию от руководства петербуржским парламентом. Вот и все. Это наша история. Выборы тоже начались, Таня. Все началось.
Т. Троянская― Это, скажем так, пока идеологическая подготовка.
М. Резник― Так она самая главная, ради чего тогда все?
Т. Троянская― Вячеслав Серафимович как бы предупреждает, что…
М. Резник― А мы отвечаем.
Т. Троянская― Ну а по факту что меняется?
М. Резник― По факту мы будем работать на то, чтобы изменилась ситуация, как изменилась с муниципальными выборами. В этой же студии мы говорили об этом. Легко это проверить, я говорил о той задаче, которая стоит. Ну что ж вы… Несмотря ни на что, мы добились задач. Плесень, которая покрывала Петербург, она во многих местах исчезла. Мы от нее избавились. Далеко не везде, но почему мы не можем сделать то же самое с гораздо более значимым, с точки зрения, горожан органом? И атмосферой жизни города, и принятии конкретных решений, и распределения огромного количества денег налогоплательщиков. Это важнейшая задача — возвращение в культурные столицы парламент, который перестает быть однопартийным и принимающим решения по воле одной партии — разве это не важнейшая задача, над которой мы все в той или иной степени должны работать. Просто как граждане, не как идеологически окрашенные люди.
Т. Троянская― А как может изменить ситуацию… Некоторые считают, что, возможно, Александр Дмитриевич Беглов недолюбливает Вячеслава Серафимовича Макарова и, возможно, его сменят на посту спикера законодательного собрания. Это может как-то изменить ситуацию? В лучшую или худшую сторону?
М. Резник― Ну это трудно сказать. Смотря, на кого.
Т. Троянская― Ну на кого может поменять Беглов Макарова?
М. Резник― Насколько я могу судить, по сравнению, допустим, с Тетердинко Макаров не Ганди, конечно, но может быть значительно хуже. Вы, Татьяна, можете наблюдать. Понятно ваше отношение к Макарову. Оно во многом, очень во многом оправдано. Он действительно на себе фокусирует и является олицетворением то, с чем мы больше не согласны. Его доминирование в петербургской политике и превращение парламента в филиал Единой России, но надо понимать, что может быть хуже, поэтому речь не должна идти о смене персон. Что там Александр Дмитриевич и Вячеслав Серафимович выясняют… Ну, орки с укук-хаями могут разное выяснить. Это к эльфам, к людям никакого отношения не имеет. У нас свои задачи. Опять же, они никакие не новые, они все те же. Нам все время трудно быть вместе, у нас много взаимных претензий, каждые новые выборы количество претензий увеличивается, старые не забываются. Подниматься над этим — сложно, но надо ставить эти задачи, и мы можем достигать их. Кстати, хочу вам сказать, возвращаясь к тому, кто с кем зажигает, на самом деле, Петербург может быть благодарен Алексею Анатольевичу Навальному без относительно отношения к нему лично, его мотивам. Человек активно включился в петербургскую компанию, его люди активны, подвергались очень серьезным гонениям. Достаточно вспомнить, что было с Сашей Шуршевым всю кампанию происходило. И аудитория, на которую он мог рассчитывать, помогла петербуржцам избавиться от монополии Единой России. Спасибо надо сказать человеку, как бы ни относились. Когда его гнобят — заступаться за него. Вот, мне кажется, такой солидарностью мы сможем решать дальше общие задачи.
Т. Троянская― Про протест я еще поговорю. Я все-таки к спикеру закса Макарову… Сейчас как раз вот может быть и хорошо, что Вячеслав Серафимович находится на посту законодательного собрания, потому что, несмотря на то, что он всегда демонстрирует свою преданность и любовь к Смольному, есть мнение, что противостояние Смольного и законодательного собрания существует, и, может быть, хорошо, что не все так гладко в правящей власти. И это дает некий повод…
М. Резник― Это не про правящую власть. Правящая власть, на самом деле, все то хорошее, что могло бы быть в этом, как вы говорите, противостоянии, выхолащивает. Потому что это не противостояние, а система издержек и противовесов…
Т. Троянская― А если бы ее не было? А если бы этот кирпич монолитный с двух сторон просто придавил?
М. Резник― Конечно, Тань. Я же все время за это агитирую, потому что есть разница между смоленскими и мариинскими… Вы вместо меня это говорите, а обычно я. Я просто хочу обратить внимание, что они выхолащивают многое из того, что человечество просвещенное вкладывает в эту систему издержек и противовесов. Но правы вы, что роль Макарова и его персональное понимание или, может, восприятие парламента, как части своего феода. Феодальная здесь, может, составляющая какая-то присутствует. Она играет на пользу и работает на пользу граждан. Понятно, мы можем говорить сколько угодно, что так не решаются вопросы, связанные с зелеными насаждениями, как на петроградской стороне. Так не решаются вопросы, но их надо решать. Он прав в том, что беспредел и наглость строителей — это вообще…. И опирается этот беспредел и наглость на исполнительную власть. И Макаров сегодня это все олицетворяет, но мы помним, что в первый раз он баллотировался как оппозиционер. И эти навыки, может быть, на рефлекторном уровне остались.
Т. Троянская― Мы же помним, где были Яровая и Мизулина. Правильно? Как все начиналось… Дело в том, что Анастасия Мельникова сейчас находится на заседании комиссии и, тем не менее, она слышала наш эфир, и ей очень понравилась фраза, что я сказала, что она отказалась давать комментарий. Но не уточнила, что она не стала давать комментарий до комиссии, обещала нам дать комментарий после комиссии. И вот эта фраза очень задела члена комиссии по образованию, культуре и науки законодательного собрания, и я перед Анастасией приношу извинения. Действительно, этот нюанс, который я все-таки уточняю.
М. Резник― Спасибо, Тань. Мне кажется, конфликт, где его можно избежать — надо избегать. Это правильно. Опять же, к вопросу о поиске гармоничных решений, возможностей для которых все меньше.
Т. Троянская― Безусловно. И, кстати, к вопросу о том … Вы сказали, что вы пришли к нам в эфир. Не так просто почему-то депутаты Заксобрания, и обычно это представители Единой России, приходят к нам в эфир. Я не знаю, почему.
М. Резник― Ответственность на них такая. Они же там…
Т. Троянская― Боятся что-то не то сказать случайно?
М. Резник― Да. Однопартийнось, она же вещь такая, она подавляет не только все основные партии, она ведет к деградации самой партии или появлении внутри нее всяких фракций, как было с большевиками. Это неизбежно. Не было такого контроля за депутатами в том созыве. Почему? Потому что ответственность была разделенной, было больше свободы у Единой России. Когда речь шла о том, чтоб уничтожить парламент, сделать его, как Мосгордуму, Единая Россия и тот же Макаров могли сказать, что у нас 20 голосов, мы никогда на это н пойдем. Даже ЛДПР бы не пошли. Это в принципе неправильно. Но сейчас такой возможности нет, у нас 36 собирается, все должно быть едино. Если нет единства – не Единая Россия.
Т. Троянская― У меня короткий вопрос, на него отвечать можно долго, но тем не менее. Вы согласны с тем, что Петербург менее протестный город? Очень активная Москва, достаточно вялый Петербург.
М. Резник― Сегодня, наверное, с этой оценкой можно согласиться, но я не согласен, что кто-то более протестный. Я так давно всем этим занимаюсь, могу сейчас, если вы хотите коротко, были разные периоды, и они будут. Роль столиц важна. У каждой своя роль. У нас много общего.
Т. Троянская― Хорошо, Максим Резник, член комиссии Заксобрания по науке, культуре и образованию, депутат Закса был сегодня в студии. Спасибо.
М. Резник― Спасибо.