О видении собственного политического будущего, состоянии культуры города, некоторых аспектах работы Заксобрания и об отношении к некоторым инициативам коллег Максим Резник рассказал в интервью «Интерфаксу».
— Максим Львович, люди, которые остались в «Яблоке», свою точку зрения по поводу исключения более двух десятков человек из партии уже озвучили. Хотелось бы узнать ваше видение ситуации?
— Во-первых, озвучивали не те, кто остался в партии, а погромщики озвучили свою точку зрения. И это разные вещи. В «Яблоке» много людей, которые придерживаются другой точки зрения, и, думаю, они ее еще озвучат.
Я расцениваю произошедшее как политическую расправу, за уши притянутые обвинения. Все в стилистике 37-го года. Тогда людей называли немецкими, японскими, английскими шпионами, врагами народа, родственниками врагов народа, пособниками врагов народа, пособниками пособников врагов народа. Здесь просто заменена терминология, а стиль принятия решений остался ровно таким же.
— Мотивы какие были?
— Нужно было застроить организацию. Явлинскому нужен кордебалет и подтанцовка.
— То есть вы и те, кто оказался в этом списке, шли своей дорогой?
— Совершенно верно. Явлинскому не нужны люди, которые не желают вести себя как «секта свидетелей Явлинского». Это не новость для меня. Разница между миропониманием Явлинского и мироприменением все время увеличивалась и достигла той точки, которой достигла. Я готов к тому, что мою фотографию будут показывать «яблочным пионерам» и говорить, что таким, как Резник, быть нельзя.
Уверен — не было реальных поводов исключать людей, была лишь необходимость переформатирования организации. Целый год федеральное руководство пыталось сделать так, чтобы у «Яблока» в Петербурге было другое большинство, другой руководящий состав. И для достижения этой цели придумали формальный повод.
Так что исключали не по принципу «кто что предложил или какие действия совершил», а по принципу «Друзей Оушена» — ближайших соратников Резника. Только в фильме их было 11, а здесь 22. Никаких других принципов в принятом решении об исключении из партии не заложено.
— Насколько близок к действительности тезис о фальсификации итогов голосования?
— Фальсификация очевидна по всему городу. Я голосовал за сдачу мандатов Ольги Галкиной и Вячеслава Нотяга. Но я не уверен, что мандаты сдали бы те, кто участвовал в погроме, окажись они на месте О.Галкиной и В.Нотяга. Кроме того, непонятно было, в пользу кого сдавать мандат. К примеру, с какой стати его должен был получить Амосов? На сайте «Держи вора», если не ошибаюсь, по данным протоколов, мандаты должны были получить Амосов и Забирохина. По данным, введенным в ГАС-выборы, — Артеменко и Беляев. Так что о фальсификациях никто не спорил. Такой дискуссии не было. Проблема была в том, как решать этот вопрос.
— «Яблоко» в Петербурге во многом ассоциировалось с вашей фамилией. В связи с вашим неучастием в деятельности данной партии, как вы видите ее будущее?
— Никак не вижу, поскольку меня это не интересует. Считаю, что демократическая партия, если она борется за демократию, должна в первую очередь начинать с себя, чтобы демократия была внутри. Я здесь не первый случай. Были Юрий Болдырев, Оксана Дмитриева, Алексей Навальный, Илья Яшин. Теперь Максим Резник. Каждый случай в отдельности можно объяснить. Но когда это начинает принимать массовый характер, наверное, имеет место тенденция.
Для себя это объясняю тем, что нужны другие люди. Люди, которые принимают все на веру и просто слушаются. Но у меня родители не воспитали «ген подхалимства и лизоблюдства».
— До очередных выборов в Законодательное собрание еще далеко. Но, может, вы уже задумывались над дальнейшей политической карьерой?
— Я не хочу повторений, не хочу идти туда, где будут авторитарные замашки. Не так устроен. Не исключаю, что сложится так, что вообще не буду ни в какой партии. Если возвратят одномандатные округа — буду таким путем идти.
Я двигаюсь и буду двигаться только вперед. Чего-то определенного сейчас сказать не могу, кроме того, что буду и дальше участвовать в политике. Но еще раз, четко и предметно пока утверждать не берусь.
— А не думали над созданием своей партии, общественного движения?
— Наверное, какая-то организационная форма будет, но точно не собираюсь участвовать в этом валовом процессе создания новых партий. Причин масса, в том числе не хочу, чтобы партий было много, это размывает политическую поляну. Да и вообще от партийного строительства, думаю, надо немного отдохнуть. Все-таки 18 лет непрерывно этим занимался.
Сейчас себя ощущаю гораздо свободнее. Спешить никуда не буду, как и забиваться в угол, молча, страдать, переживать. Сейчас хочется выдохнуть, а не бежать и записываться куда-то. Я продолжаю заниматься политической деятельностью.
— Из партий, представленных в петербургском парламенте, есть близкие вам по духу?
— У меня с большинством депутатов нормальные, человеческие отношения. Но это не значит, что у нас существует идеологическая близость. Если судить по голосованию, то наиболее близкая, с точки зрения голосования в ЗакСе, «Справедливая Россия». Похожим образом можем голосовать с КПРФ. Бывает и с депутатами от ЛДПР и «Единой России» у нас по ряду инициатив и законопроектов совпадают взгляды. Я собираюсь работать со всеми, меня волнует суть дела.
Вступать куда-то я по закону не могу, иначе «погромщики» сразу меня лишат мандата. Естественно такой радости я им не доставлю — перебьются. Что касается «Яблока», то там есть люди, которые мне лично приятны и с которыми буду и впредь общаться. В том числе с депутатом Вишневским, который хоть и участвовал в погроме, безусловно, очень полезен для города — я смотрю на человека в совокупности.
— Необходим ли Заксобранию комитет по этике, аналогичный тому, что действует в Госдуме?
— Лично я готов, чтобы мою деятельность с этической стороны оценивали Вячеслав Макаров («Единая Россия»), Алексей Воронцов (КПРФ), Сергей Трохманенко («Справедливая Россия»), Марина Шишкина («Справедливая Россия»), Константин Сухенко (ЛДПР), Людмила Косткина («Единая Россия»), Анастасия Мельникова («Единая Россия»). Им бы я доверил оценивать соблюдение этических норм другими депутатами. Но боюсь, что такая комиссия может превратиться в некий карательный орган по борьбе с неугодными депутатами, аналогичный действующему в Госдуме. Боюсь именно этого. Я не против комиссии по этике, главное, чтобы она не превратилась в орудие расправы. Этические нормы — это очень относительные категории, и у каждого они могут быть свои.
— Комитет по культуре Петербурга уже достаточно давно функционирует без руководителя. На ваш взгляд, взгляд председателя комиссии по образованию, культуре и науке, сказывается ли это на состоянии сферы культуры?
— На состоянии сферы культуры в целом сказывается неверная политика в этом направлении. Слишком много примеров, и я не один это говорю, что город сильно проигрывает той же Москве. Обидно, что мы не подтверждаем статус культурной столицы. Слишком много каких-то скандалов, агрессии по отношению к тем формам проявления культуры, которые не нравятся кому-то там. Слишком много «православного чекизма», «милоновщины». Зависит ли это от того, есть председатель у профильного комитета в Смольном или нет? Скажу так: наверное, в какой-то степени зависит.
Но мне кажется, в большей степени зависит от той формы, как появляется этот председатель комитета по культуре. Считаю, что культура и, условно, укладка асфальта — это не одно и то же. Мы обращались и к Василию Кичеджи (вице-губернатор Петербурга, курирующий вопросы культуры — ИФ) и к Георгию Полтавченко, и комиссия наша в Заксобрании говорила о том, что руководителя комитета надо согласовывать с депутатской комиссией по образованию, культуре и науке, общественными организациями, творческими союзами. Но в Смольном не хотят и демонстративно игнорируют.
Подчеркну — не с Резником согласовывать, а с представителями профессионального сообщества города и парламентским органом, единственным органом власти, избранным народом.
Недавний пример: Дмитрий Дмитриевич Месхиев (последний председатель комитета по культуре Петербурга, уволенный летом этого года — ИФ) — замечательный режиссер, но как председатель комитета, мне кажется, он не понял одну очень простую вещь: культурой нельзя управлять, ей помогать надо.
Так что вопрос — не кто и когда назначен, а в какой форме он назначен.
— За последнее время Законодательным собранием Петербурга было принято много достаточно громких и неоднозначных инициатив, в том числе федеральных. Возможен и необходим ли некий фильтр?
— Каждый депутат имеет право себя показать в силу своих способностей, интеллекта, чувства меры или отсутствия таковых. Как Петр I указывал: «всем говорить открыто, не по бумажке, дабы дурь каждого видна была».
У нас, кстати, есть экспертный совет при комитете по законодательству, который возглавляет Виталий Милонов. Наверное, он как-то фильтровал данные инициативы, я, если честно, не в курсе.
Думающие люди понимают, что парламент — это срез общества. Если в целом он голосует единогласно, то он, безусловно, себя позорит. Но я не воспринимаю на свой счет инициативу по поводу эмбрионов, конца света, гомофобный закон. Не считаю, что меня это позорит. Я вообще сторонник поименного голосования по каждому законопроекту.
Считаю, что парламент и хорошими инициативами располагал, в том числе федеральными: то, как депутаты поступили в ситуации с планировавшимся переносом Военно-медицинской академии, пятидневной учебной неделей в школе, защитой Баболовского парка и многое другое.
Понимаете, скандальные инициативы привлекают больше внимания прессы, которая, в свою очередь, ориентируется на чаянья и интересы общества. Я не обвиняю журналистов, редакции изданий хотят, чтобы их читали, смотрели, цитировали. Все понятно. Если обществу интереснее читать про эмбрионов, чем про пятидневку в школе, то что мы хотим? Тот же Милонов — это представитель части общества, в котором мы живем. И когда собираются подписи за отставку В.Милонова — здорово, что общество реагирует на эту чуму, мракобесие, может самоорганизовываться. Но отзывать его неправильно.
Виталий Милонов избран, вам он не нравится. Но неправильно отзывать депутата, его надо переизбирать. Иначе это рискует обернуться бесконечным процессом. Я против отзыва вообще кого бы то ни было, поскольку ответственность на выборах несет не только тот, кого избирают, но и те, кто избирает.
Нельзя следовать принципу: «он мне дал упаковку гречки, я за него проголосую, а там посмотрю — дурак или нет». Это девальвирует всю ответственность за выборы.
— А как чисто практически возможна процедура отзыва депутата?
— Насколько мне известно, это возможно только при наличии соответствующего судебного решения. Но, еще раз подчеркну, я против отзыва именно с точки зрения ответственности за свой выбор.