Президент Путин подписал закон о реформе Российской академии наук. Учёные считают: то, что с ними сделали, оскорбительно дважды. По содержанию, а ещё больше – по форме. Когда у нас затевали реформу полиции, объявили целое общественное обсуждение, и оно продолжалось без малого полгода. Реформу Российской академии наук провернули за 7 дней чистого времени. Таким образом, государство совершенно недвусмысленно дало понять учёным, какой у них номер и где их место. И какие у родины приоритеты.
Сообщение о том, что президент Путин подписал закон о реформе РАН, появилось вечером в пятницу, без четверти девять. Когда закончилась рабочая неделя, когда протестовать было уже некому, академики и просто сотрудники научных институтов интеллигентно пили чай перед телевизорами или тихо ползли в дачных пробках. Впрочем, и раньше-то их благообразный протест с букетиками гвоздик у институтов не больно замечали. И было совсем непонятно, на что надеялись те 120 тысяч человек, что поставили подписи под обращением к Путину с просьбой не подписывать. Можно подумать, реформу затевали, чтобы в последний момент наложить вето!
Физики, химики, биологи, лингвисты, филологи, историки, стоявшие в последние дни на порогах институтов с цветочками в знак протеста, не всегда могли чётко сформулировать, чем конкретно недовольны. Кто-то по инерции продолжал возмущаться, что из-за упразднения двухступенчатой системы членства в РАН «недоакадемики» (на пути к академическому статусу менее достойных оставляли побыть членами-корреспондентами) враз сравняются с элитой. Но как раз в этом авторы реформы великодушно уступили: нате вам обратно, сказали, ваших членкоров, кушайте с кашей. Другие физики с лириками возмущались, что после реформы институтами будет управлять непонятный исполнительный орган, который, уж как пить дать, науку добьёт. Но что за орган, чем он так плох – этого внятно объяснить никто не мог.
А всё потому, что в ловких депутатских руках поправки к закону и законы с поправкой мелькали перед носом у учёных, как напёрстки на базаре. Тут даже лучшие умы современности запутаются. И сегодня в научной среде не много людей, которые не до конца понимают, что именно подписал Путин.
В содержании реформы, по словам учёных, самое ужасное – это фактическое отделение от РАН научных институтов, которые, собственно, и есть самое главное в академии. Как уже писала «Фонтанка», институты будут переданы в подчинение специально созданному органу исполнительной власти – агентству, которое станет управлять их работой и их имуществом. Многие институты ждёт реорганизация. Что это может означать, их сотрудники уже догадываются. Министр образования Дмитрий Ливанов пообещал, что в ближайшее время никого сокращать не будут. Но учёные почему-то не верят. Им за последние месяцы слишком много обещали. А «ближайшее время» для тех, кто целый закон придумывает за неделю, может исчисляться и часами.
Но содержание закона – это только следствие. Причина – та форма, в какой его принимали. Именно она возмущает учёных больше всего.
Всё обсуждение реформы РАН в Госдуме длилось в общей сложности 7 дней: пять – в июле, ещё два «факультативных» – в сентябре. При этом поправки то принимали, то отклоняли, то снова принимали и опять отклоняли с такой скоростью, что уследить за этим было невозможно.
Напомним, что проект закона о реформе РАН был внесён в Госдуму в последних числах июня, а уже 3 июля депутаты приняли его в первом чтении. Кто в Охотном Ряду на самом деле осилил чтение 40-страничного документа – большой вопрос. Но уже к 5 июля они ухитрились разработать и даже обсудить 174 поправки, из них 69 – принять, остальные – отклонить. Из отклонённых львиная доля была предложена как раз учёными.
Тогда же, в первые дни июля, депутаты, надо думать, проголосовали бы сразу хоть в третьем чтении, хоть в шестом, всё равно впереди каникулы. Но после каникул намечались выборы в регионах, и в электорате нужно было сохранить иллюзию, что власть его слушает. И даже иногда слышит. И, как это бывает с двоечниками, не сдавшими сессию, третье чтение отложили на осень.
Летом президент РАН Фортов встречался с президентом страны Путиным. Поддержка на высочайшем уровне убедила учёных, что с ними намерены считаться. На конгрессе биохимиков, который проходил в Петербурге в июле, Фортов очень прочувствованно благодарил Путина и на всякий случай Госдуму: дескать, плохое Министерство образования задумало науку сгубить, и только вмешательство Владимира Владимировича с депутатами её спасло. В августе Путин снова принял Фортова и снова выслушал.
Пока депутаты отдыхали, учёные кропотливо трудились над законом о своей реформе. Разработали несметное число поправок и с гордостью представили их законотворцам. На заседании Совета по правам человека Путин заявил, что поправки учёных поддерживает. Учёных окрылила надежда. Это было 4 сентября.
Вернувшаяся с каникул Дума согласилась вернуть законопроект на стадию второго чтения и внести новые поправки. Учёные разделились на оптимистов и пессимистов. Первых было больше. Они думали, что второе чтение, дубль два, затеяно ради внесения их поправок. Благо, поправки-то все вот они, подготовлены. Жалкая горстка пессимистов переминалась с ноги на ногу на холоде возле здания Думы. Не верили, вроде как протестовали. Депутат Оксана Дмитриева просила коллег пустить учёных в здание, пригласить их на обсуждение, всё-таки не белоленточники буйные толпятся, а гордость нации. Но у коллег были свои представления о нации и о гордости.
Решение вернуть проект закона во второе чтение было принято днём 17 сентября. Но депутаты хотели подготовить свои поправки. Причём стахановскими темпами. Ценой нечеловеческих усилий к утру, то есть 18-го числа, они внесли 26 поправок на 49 страницах. Именно эти изменения и попали в итоге в законопроект о реформе РАН. И уже 18 сентября Дума приняла его во втором чтении и тут же в третьем.
Надо добавить, что в научном мире практически никто не сомневается, что академия в реформе действительно нуждается. То есть переменам как таковым учёные не противились. Они всего лишь просили, чтоб их мнение было учтено. Но с ними поступили так, как в науке поступают с подопытными кроликами.
Отчего так? По этому поводу ходят разные слухи. Говорят, что Академию наук решил изничтожить человек, которого несколько раз «прокатили» на выборах в академики и которому много лет приходилось довольствоваться жалким званием членкора. Якобы именно поэтому одной из идей реформы было упразднить членкорство к такой-то бабушке, чтобы человек, который очень сильно хочет стать академиком, не зависел от воли каких-то там мозгов нации. Говорят, что имя этого человека – Михаил Ковальчук, директор Курчатовского научного центра, брат Юрия Ковальчука – главы банка «Россия» и бывшего члена кооператива «Озеро». В эту версию вписывается и идея вывода институтов из РАН. Именно так поступал Михаил Ковальчук с институтами, которые когда-то подчинялись Академии наук: он их сделал частями своего Курчатовского научного центра. Один из таких институтов – ПИЯФ в Гатчине.
В мае этого года академия два раза обидела Михаила Ковальчука: его дважды не захотели утвердить на посту директора Института кристаллографии РАН. По одной из версий, после этого, в июне, и была очень быстро разработана концепция реформы, по которой РАН больше не сможет утверждать директоров институтов, потому что у неё просто не останется институтов.
Будут ли теперь протестовать учёные? Депутат петербургского парламента Максим Резник думает, что в массовом порядке – вряд ли.
– Это не реформа, а погром, попытка встроить в вертикаль власти все живое, — считает он. – Но протест, если он и будет, останется скрытым. Десятки тысяч не соберутся на Болотной площади, чтобы протестовать против реформы РАН. Для власти это, может быть, еще хуже. Когда у болезни есть внешние проявления, вроде насморка или кашля, то понятно, как это лечить. А болезни, протекающие незаметно, потом могут оказаться термальной стадией рака.