Цирк Чинизелли представил красочное новогоднее шоу, «сказку о любви, доброте и их победе над злом», как презентовал его режиссер-постановщик Гия Эрадзе. Эффектная премьера, к сожалению, едва ли затмит скандал, разыгравшийся вокруг старейшего российского манежа. Коллектив петербургского цирка считает губительным решение о придании ему статуса филиала компании «Росгосцирк» и отказывается верить в сказки, транслируемые посланцами Владимира Мединского.
Представлению новогодней программы предшествовало не менее оригинальное шоу, разыгранное на арене для узкого круга – перед самим коллективом Большого Санкт-Петербургского цирка с участием директора департамента поддержки искусств и народного творчества Министерства культуры Андрея Малышева и гендиректора Росгосцирка Дмитрия Иванова.
Эмоциональный настрой зала был обеспечен впечатляющим составом поработавших «на разогреве»: Владимир Мединский и его зам Александр Журавский, губернатор Георгий Полтавченко, депутаты петербургского парламента и депутат Госдумы Сергей Боярский, директор цирка на Фонтанке Михаил Смородкин, известные деятели циркового искусства, плюс массовка из неравнодушной общественности.
Пролог сочинили еще в 2015-м, когда министр культуры объявил о намерении включить Большой Санкт-Петербургский цирк в систему Российской государственной цирковой компании (Росгосцирк). Тогдашний худрук Вячеслав Полунин предлагал опробовать такую схему в течение года, и только потом вынести окончательный вердикт. Нынешней весной Полунин оставил цирк на Фонтанке, а коллектив перешел к открытому выражению своего несогласия с затеянной реформой. Профсоюзная организация и именитые деятели циркового искусства нашли поддержку у значительной части депутатов петербургского парламента. Георгий Полтавченко в ответ на обращение главы комиссии по культуре петербургского парламента Максима Резника заявил о целесообразности сохранения самостоятельного юридического лица цирка на Фонтанке с его передачей в собственность города.
Владимир Мединский, игнорируя позицию коллектива и руководства Петербурга, объявил, что вопрос решен и полемика окончена.
Попытка депутата Госдумы Сергея Боярского возобновить ее на октябрьской коллегии Минкульта была резко прервана министром. Напомнив, что еще недавно в цирке на Фонтанке «воняло так, что подойти было невозможно», и только после того как государство «провело полную реконструкцию, затратив огромные федеральные средства, сменило руководителя», цирк Чинизелли стал «процветающим предприятием» и имеет теперь на своих счетах «сотни миллионов рублей», господин Мединский озвучил главную задачу реформы: «Всегда советская цирковая система жила за счет того, что богатые столичные цирки дотировали цирки убыточные. Вот логика присоединения. А вы что предлагаете? Пусть глубинка и дальше разваливается, а петербургский цирк будет сидеть и деньги на депозиты складывать? Это не государственный подход».
Поскольку министр заткнул депутата на коллегии, тот попытался выразить недосказанное в СМИ. Поделившись, в частности, ощущением, что «люди путают свой карман с государственным». Поскольку здание цирка на Фонтанке – памятник федерального значения, Минкульт и так обязан обеспечивать его сохранение и ремонт, указал Сергей Боярский. А в качестве альтернативы присоединению, грозящему полным истощением и гибелью донору поневоле, предложил создать фонд, в который успешные цирки могли бы отчислять часть средств для помощи убыточным региональным площадкам.
Вновь обсудить эту проблему планировалось на коллегии Минкульта, встроенной в программу Петербургского международного культурного форума. Однако Боярскому, пришедшему туда с письмами от коллектива цирка и поддерживающих его позицию мастеров манежа (Запашных, Максима Никулина и других), выступить не дали, а сам вопрос сняли с повестки – сославшись на его непроработанность. Со слов Боярского, в ходе разговора с министром была достигнута договоренность перенести данный вопрос на январь-февраль.
Однако уже на следующий день Владимир Мединский подписал приказ об увольнении директора цирка на Фонтанке Михаила Смородкина.
Максим Резник возмутился «недопустимым поведением» министра культуры: «На культурном форуме в культурной столице он игнорирует мнение нашего парламента и губернатора!» – и заявил о намерении на ближайшем заседании поставить вопрос об отставке Мединского.
Губернатор, однако, дал задний ход, переведя дискуссию исключительно в имущественную плоскость: «Петербургский цирк должен присоединиться к Росгосцирку, и мы должны поддержать инициативу Минкультуры. Федеральный центр вправе принимать решение, как эффективнее управлять своим имуществом».
В самом министерстве в интерпретациях увольнения директора цирка Чинизелли разошлись.
«Несмотря на все принятые решения по воссозданию советской системы, объединяющей цирки, и возвращению Санкт-Петербургского цирка в систему Росгосцирка, это решение по сути саботировалось. Поэтому мы вынуждены были сменить директора», – пояснял Владимир Мединский.
В то же время его заместитель Александр Журавский настаивал, что Михаил Смородкин – прекрасный менеджер, успехи которого очень высоко ценят в министерстве. Просто он не захотел стать директором петербургского филиала Росгосцирка – потому что для него это уже пройденный этап, руководил ранее сочинским цирком, – «и тогда мы полюбовно разошлись». При этом Смородкину предложены несколько вариантов трудоустройства в системе Министерства культуры, над которыми тот сейчас думает.
Вероятно, раздумья над предложенными вариантами настолько захватили как самого господина Смородкина, так и депутата Боярского, что оба не явились на ими же инициированную пресс-конференцию.
Сеанс черной магии с последующим разоблачением
Субботним вечером 4 декабря, после того как в цирке на Фонтанке отыграли плановое представление, коллектив спешно созвали на внеочередное, закрытое. К 21.30 на арену вышли Андрей Малышев, Дмитрий Иванов и Михаил Смородкин. Последний выступил с краткой репризой, зачитав выдержку из послания Владимира Путина Федеральному собранию: «Любая несправедливость и неправда воспринимаются очень остро. Это вообще особенность нашей культуры. Общество решительно отторгает спесь, хамство, высокомерие и эгоизм, от кого бы все это ни исходило. И все больше ценят такие качества, как ответственность, высокая нравственность, забота об общественных интересах, готовность слышать других и уважать их мнение».
Сорвал аплодисменты и удалился. Предоставив оставшимся еще два с лишним часа горячо спорить о том, с какой формулировкой, за что и на каких условиях его уволили.
Из Иванова с Малышевым классический тандем белого и рыжего клоунов складывался неважнецкий. «Не верим!» – то и дело выкрикивали с мест.
Битый час от них добивались ответа на простой, казалось бы, вопрос: за что и по какой статье уволен директор? Господин Малышев сначала твердил, что «по собственному желанию – это было решение самого Михаила Александровича», затем стал придерживаться версии об увольнении «по соглашению сторон». После того как представитель коллектива зачитал выведенную в приказе формулировку – «учредитель в одностороннем порядке принял решение о расторжении трудового договора с директором Санкт-Петербургского цирка», – согласился, что да, уволен по решению работодателя (Минкульта). Но, подчеркнул Александр Малышев, на такой формулировке настоял сам Смородкин, чтобы иметь возможность получить выплату в размере трехмесячного оклада. Предположения о «расправе» за противодействие присоединению к Росгосцирку оба действующих на арене лица дружно отвергали, заверяя при этом: Михаил Александрович ранее подписал документы о согласии на присоединение и о выработке сопутствующих механизмов. При себе документов у московских гостей не оказалось, но пообещали выслать их на другой день по электронной почте. Снять напряжение на месте и сразу внести ясность, конечно, мог бы сам Смородкин – не удались он красиво тотчас после цитирования президента.
Впрочем, странностей в его поведении не больше, чем в поведении работодателя.
С одной стороны, признается, что Росгосцирк на протяжении многих лет работал черт-те как. Чехарда со сменой руководства, выявляемые проверками Счетной палаты нарушения, накопившиеся долги – свыше 600 млн рублей, из-за чего блокировались счета, в том числе и входящих в госкомпанию региональных цирков. Тогда как у петербургского цирка, где к моменту назначения Смородкина было «в минусе» 18 миллионов, сегодня на счетах – 250 миллионов.
На этом фоне озвученные Дмитрием Ивановым планы ежегодно выделять порядка 100 млн рублей на создание новых программ федеральной компании (куда входит 42 цирка) петербуржцев никак не вдохновляют.
Цирк на Фонтанке, как подсчитал председатель профсоюза организации Виктор Коняхин, по продаже билетов равен десяти площадкам Росгосцирка.
Напрасно Иванов и Малышев повторяли как заклинание: не волнуйтесь, с превращением цирка Чинизелли в филиал Росгосцирка штатная численность сохранится, зарплаты не уменьшатся, все будет только лучше, верьте нам на слово…
С мест кричали в ответ:
«Такой уникальный город, цирк с уникальной историей, а вы нам предлагаете какой-то филиальчик?!»
«Мы рентабельны, самодостаточны, вы-то нам зачем?»
«Вам только деньги наши нужны! Давайте мы так отдадим, будем скидываться – только отвяжитесь от нас!»
«Я тридцать лет в цирке работаю, что такое Росгосцирк, все тут знают, не надо нам сказки рассказывать, что творится в главке! Он изжил себя давно, сотни рыл там сидят и ничего не делают, давно можно всех увольнять».
Но пока более реальной угроза увольнения представляется самому коллективу цирка на Фонтанке.
Реорганизация, отметил Виктор Коняхин, начнется с ликвидации существующей структуры (у петербургского цирка и головной компании разные формы собственности), расторжения действующих договоров, что может повлечь потери в выслуге лет и в зарплате. Где гарантии, что люди не пострадают?
Александр Малышев попытался отмахнуться: «Нельзя называть это ликвидацией… Это, ну, такое переоформление, чистая формальность…»
«Для суда это не будет чистой формальностью!» – возразили из зала.
Бухгалтер цирка Чинизелли попыталась добиться конкретного ответа на вопрос о том, какая форма собственности будет закреплена за ним при реорганизации. Но ничего внятного коллектив так и не услышал.
В конце концов Дмитрий Иванов признал, что в настоящее время юридической службе Минкульта только дано поручение проработать все возможные варианты. И в очередной раз призвал верить на слово, что все будет хорошо, а реформы затеваются исключительно во благо цирка.
«Как вам верить – вы нашего директора только что уволили, хотя сами его хвалили за успехи, называли прекрасным менеджером!» – раздавалось в ответ.
Цирку du Solei сберегли локти
Ситуация в самом деле складывается парадоксальная. С одной стороны, отечественным циркам – согласно утвержденной президентом программе развития этой отрасли культуры до 2020 года – велено переходить на самоокупаемость, вполне в духе жесткой капиталистической экономики. С другой – министр культуры и руководство Росгосцирка декларируют необходимость воссоздания советской системы «общего котла» и кормления неповоротливой, давно изжившей себя структуры управления. Дмитрий Иванов признает, что из тридцати программ, работающих сегодня на площадках Росгосцирка, только шесть «пользуются успехом у зрителей и имеют экономический эффект»; что счета структур главка заблокированы – и эту ситуацию лишь обещают решить до конца года; что юридический и финансовый механизмы существования петербургского «филиала» только прорабатываются. При этом, не дожидаясь решения всего комплекса проблем, впрягают лошадь впереди телеги – снимают признанного успешным менеджером директора и назначают нового.
И вся эта «реформа» продавливается в демонстративно хамской силовой манере, не считаясь ни с чьим мнением и без всякого стеснения сопровождается откровенным враньем.
«Вы там у себя и так столько уже напороли – вся эта чехарда с директорами, за три года четырех сменили! – кричали из зала. – Минкульт все время как лего складывает разные варианты, придумывает все новые фокусы. Хватит нам землетрясений, когда уже дадите жить и работать спокойно?»
Вопрос, очевидно, был отнесен к разряду риторических. Как и другой оставленный москвичами без ответа – кого назначили исполняющим обязанности, кто будет вместо Смородкина?
«Узнаете в понедельник», – бросил на прощанье Андрей Малышев.
4 декабря директор Большого московского цирка Эдрагрд Запашный по итогам разговора с министром культуры сообщил о данном Владимиром Мединском обещании, что «новое назначение будет согласовано в том числе с профсоюзным комитетом цирка на Фонтанке, чтобы люди не воспринимали нового директора изначально негативно».
Через день коллективу представили нового начальника – Сергея Белякова (сохранившего и занимаемую им должность заместителя гендиректора Росгосцирка), прежде успевшего потрудиться директором Ижевского зоопарка.
В 2013-м, когда Владимир Мединский поставил во главе петербургского цирка Вячеслава Полунина, министр объяснял выбор тем, что новый худрук – звезда мирового уровня, способный реализовать самые фантастические творческие планы, и обещал, что вскоре Цирк du Solei будет локти кусать от зависти. Ну теперь-то за локти du Solei можно больше не волноваться.
Тем временем
Следом за новым и. о. директора в цирк на Фонтанке пришли силовики (сотрудники управления по экономической безопасности и противодействию коррупции ГУ МВД по Санкт-Петербургу и области) – с обыском и изъятием документов. В Минкульте поспешили заявить, что действия эти связаны с проверкой расходования 30 с лишним миллионов рублей, выделенных на закупку конструкции шапито несколько лет назад, когда должность художественного руководителя цирка занимал Вячеслав Полунин.
Напомним, что Вячеслав Полунин «принял» цирк незадолго до его закрытия на реконструкцию. На время этих работ предполагалось перенести представления на временную площадку – шапито, место для которого должны были подыскать городские власти, но так ничего и не нашли.
Справедливости ради следовало бы добавить, что финансовые вопросы не входили в компетенцию Полунина, отвечавшего за творческую часть. Документацию к тендеру, техзадание и прочее готовил тогдашний и. о. директора цирка на Фонтанке Сергей Важенин, он же 25 ноября 2014 г. заключал контракт с выигравшей конкурс компанией.
И ответственность за действия Важенина логично было бы взять на себя тем, кто назначил на должность директора цирка своеобразного специалиста: выпускника Военного института физкультуры, прослужившего 20 лет в вооруженных силах, а с середины 2000-х до 2013 года трудившегося в областном комитете по физкультуре и спорту (сначала замом, а потом председателем). В момент назначения Важенина в цирк министром культуры был Владимир Мединский, а курировал данную сферу его зам Григорий Пирумов, ныне дающий признательные показания по делу о многомиллионных хищениях. Важенин не задержался на этом посту больше года – «не смог в должной степени выполнить поручения министерства», прокомментировал тогда его отставку Пирумов.
Владимир Мединский присмотрел было новую кандидатуру – экс-руководителя Белорусского госцирка Татьяну Бондарчук, покинувшую этот пост после того, как против нее белорусской Генпрокуратурой было возбуждено уголовное дело по подозрению в злоупотреблении служебным положением. Хотя дело было впоследствии закрыто, оно получило широкую огласку в СМИ, и в Минкульте, видимо, сочли за благо вверить цирк на Фонтанке в другие руки – и. о. директором стал Михаил Смородкин, ныне уволенный. Допсоглашение к контракту на изготовление конструкций шапито и акт приемки подписывал уже он.
Чехарда со сменой руководства, на которую жалуются работники цирка, бывает очень на руку, когда на кону серьезные бюджетные средства. А потом поди разберись, кто, как говорится, «пуговицу пришивал, а кто – карманы».