Максим Резник, баллотирующийся в Госдуму по 216-му округу и в ЗакС по 4-му округу, свои шансы на победу оценивает высоко, но все же не стопроцентно. По мнению Резника – это нормально, так как он себя считает по жизни человеком сомневающимся. Однако есть вещи, которые кажутся Резнику очевидными. Например, что мост Кадырова будет носить другое имя, и что Партия роста – это локомотив альтернативной политики в Петербурге.
Мировоззрение и выборы
— Вы баллотируетесь и в Госдуму, и в ЗакС. Какая из этих кампаний для вас в приоритете, на чем сосредоточите усилия?
— Я на чем-то одном не зацикливаюсь. Главное – чтобы в городе была альтернатива той политике, которую проводят политические временщики вне зависимости от направления. Они могут это делать с «комсомольским задором», как прежние, или «с божьей помощью» – как нынешние. Это неважно. Важно, что они работают не для жителей. У меня всегда было много претензий и к прошлой администрации, и к нынешней. Все, что я делаю в политическом смысле, – пытаюсь создать и участвовать в том, что является альтернативной политикой. Обе эти кампании мною рассматриваются исключительно через эту призму. Участие в выборах моей персоны не является самоцелью.
— Какие ключевые задачи вы ставите перед собой в рамках думской и парламентской кампаний?
— Задачи кампаний несколько разные. В думской кампании самое главное – мировоззренческий выбор. Люди должны решить, какой системы взглядов будет придерживаться депутат, избранный в Госдуму от «сердца» Петербурга. Депутат же городской, больше связан с приземленной тематикой. На Васильевском острове есть несколько ключевых тем: транспортная логистика, коммунальные проблемы, нехватка крупных зеленых зон, парков, скверов. В общем, задачи, которые нужно решать тут, ближе к земле. Но идеология тоже есть, все ведь взаимосвязано. Неизменно в обеих кампаниях — это наше желание сделать жизнь людей комфортнее, лучше.
— Есть мнение, что чем дольше в стране кризис, тем меньше людей волнуют высокие материи, и потому, если строить свою кампанию на идеологии, можно проиграть. Не боитесь этого?
— Для меня политический проигрыш – это не проигрыш кампании, а измена самому себе. Если ты вынужден себя ломать – это поражение. Я этого делать не собираюсь, не собираюсь подстраиваться под тех людей, для которых мерилом всего являются деньги. Думские выборы – это выборы мировоззренческие. Но и конкретные проблемы решать тоже надо. Для этого и есть депутаты разных уровней: федеральные, городские и муниципальные.
— Миллиардер Пайкин, кстати, выдвинулся в 216-м округе от ЛДПР в последний момент. Вас не смущает, что он выбрал именно эту территорию, а не 212-й округ, по которому выдвигался изначально, так как у него там, например, все схвачено?
— Нет. Почему это должно меня волновать? Если его выберут люди, то так тому и быть.
— А если ему или Бортко перепишут голоса?
— Сделаем все, чтобы этого не допустить. Я предлагаю жителям Центрального округа другую систему ценностей, которую, как мне кажется, большинство из них разделяет.
— Возможно, что победит коммунист Бортко?
— Возможно. Но я думаю, что не все люди, живущие в центре города, хотят выбирать между сталинистом и жириновцем. С моей точки зрения, ни Владимир Борткo, фильмы которого я люблю, но который является сторонником башни “Газпрома” и сталинистом, ни жириновец Борис Пайкин не должны бы быть депутатами от 216-го округа. Это не вяжется у меня с образом «моего» Петербурга.
— В 4-м округе вашим главным оппонентом был Алексей Кoвалев, но он уступил место своей помощнице Нэлли Вавилиной, депутату МО №7. Теперь вам победить тут будет проще?
— Думаю, да. Ковалев, как мне кажется, принял правильное решение: сосредоточился на думской кампании и борьбе с Виталием Милоновым. Согласитесь, было бы несколько шизофренично, если бы утром он боролся с Резником, а вечером – с Милоновым.
— Вы беспартийный, почему вы вошли в список именно Партии роста?
— Еще в 2014 году говорил, что городу нужен серьезный альтернативный список. Как он будет называться – не первый вопрос. Важно, чтобы этот список претендовал не просто на прохождение в ЗакС, а на то, чтобы изменить политику городского парламента в интересах горожан. Почему Оксана Дмитриева? Потому что именно она персонифицирует эту альтернативу. У нас с ней могут быть разные мнения по разным вопросам, но сегодня, я считаю, наш список больше всего соответствует задаче увеличения веса парламента в вопросах решения проблем горожан. Главное, что мы с Оксаной Дмитриевой одинаково видим не только ключевые проблемы города, но и пути их решения. Я считаю, в нашем списке линия на контроль над бюджетом, над чиновниками представлена наиболее выпукло. Список Партии роста во главе с Дмитриевой и со мной способен быть локомотивом изменения городской политики в сторону повседневных интересов людей.
— Любая политическая сила – это структура, это определенные правила. Не пытается ли Партия роста, хоть вы и не являетесь ее членом, загнать вас в свои рамки?
— Нет, не пытается. Конечно, есть общекомандные правила. Когда ты не один, определенные ограничения на себя приходится накладывать. Они связаны с тем, что я фокусируюсь на тех моментах, которые привели нас в единый список с Дмитриевой. Мы все хотим, чтобы на политику принятия решений в городе влияла альтернативная сила, которую представляют не временщики. Сейчас город живет не для жителей, а от форума до форума, от мегастройки до мегастройки.
— Многие так называемые оппозиционные партии критикуют власть по принципу: “Бояре плохие, царь Путин хороший”. Для Партии роста царь какой?
— За всю партию Роста я говорить не готов: в ней много ярких, самостоятельных политиков. Лично меня же в первую очередь интересует суть дела, а не отношение к нему президента РФ. Некоторые говорят, что два плюс два – это может быть пять, если так сказал Путин. Для меня такой подход не приемлем. Я всегда исхожу из существа вопроса. Я служу отечеству, а не начальству.
Позор для Петербурга
— Под занавес пятого созыва ЗакСа произошел скандал с присвоением мосту через Дудергофский канал имени Кадырова. Несмотря на все старания противников этой инициативы, в том числе и ваши, мост получил это имя. Выходит, все было зря?
— Нет, кончено. Эта история еще не закончилась. Прокуратура еще не дала четкого ответа по поводу действий правительства, мы получили лишь промежуточный ответ, что они разбираются. Шанс отрулить ее был, когда было Марсово поле. Если бы нас пришла не тысяча, а пять тысяч, никто бы это решение не принял. Вы меня извините, может, это не очень хорошо перед выборами, но я скажу. Я считаю, что виноваты в мосте Кадырова и те, кто не пришел на митинг. Власти не увидели достаточного сопротивления.
— Нового Марсового поля точно уже не будет. Что дальше?
— Мы отрулим эту ситуацию. Дело не в личности Кадырова. Оставим ее историкам, человека уже нет сейчас. Дело в том, как это все было сделано. Это насилие над городом. Этого нельзя прощать. Многое будет зависеть от выборов в ЗакС Если мне доверят представлять интересы снова, одним из первых я подниму вопрос моста. При этом постараюсь так, чтобы это не было оскорбительно ни для кого. Побеждает тот, кто идет до конца.
— Был период, когда вы активно выступали по поводу истории с гибелью Умарали Назарова, обещали сделать все, чтобы виновные были наказаны. Сегодня вы продолжаете заниматься этим делом? Суд ведь еще не поставил точку.
— Есть вещи очень деликатные, особенно связанные с уходом людей, тем более – со смертью ребенка. Я не собираюсь что-то постоянно говорить по поводу Умарали. Но я договорился с адвокатом Ольгой Цейтлиной о том, что если моя помощь понадобится, я предоставлю ее в любое время дня и ночи. То, что произошло с Умарали – позор для Петербурга. Подобное не должно повториться.
Беседовала Елизавета Белова