Ассоциация экологических журналистов обратилась с письмом к председателю Верховного суда России по поводу состояния грунтов в будущем Судейском квартале в Петербурге: экологи считают, что судьям предстоит жить и работать на токсичной земле.
Красивое название Судейский квартал (ранее – Набережная Европы) скрывает длинную историю – больше 90 лет здесь, на бывшем Ватном острове, проработал ГИПХ – созданный в 1919 году Государственный институт прикладной химии, занимавшийся разработкой многих веществ, в том числе и весьма опасных и токсичных, таких как ракетное топливо гептил. В конце 2011 года корпуса ГИПХа начали сносить, чтобы затем построить на их месте Дворец танцев Бориса Эйфмана и здания для верховного и арбитражного судов, которые было решено, вслед за Конституционным судом, перевести в Петербург. Перед строительством предполагалась рекультивация и обеззараживание территории, вывоз грунта и замена его на новый. И вот именно здесь оказался камень преткновения.
О проблеме территории бывшего ГИПХа еще в 2013 году писала экологическая ассоциация «Беллона» в статье «Имперский яд ГИПХа». Ее автор, экологический журналист Виктор Терешкин, перечисляет в ней заслуги института, среди которых разработка химического оружия, в частности дифосгена, новых видов взрывчатки, ядерной бомбы, а также ракетного топлива гептила – чрезвычайно опасного для человека при любом соприкосновении с ним. На переезд ГИПХа на новую площадку в Капитолово были выделены немалые деньги, но куда они делись под руководством тогдашнего гендиректора института Александра Шаповалова, можно только гадать. Переезд такого мощного предприятия должен был занять около двух лет, а вместо этого занял две недели.
О том, как он проходил, Виктор Терешкин пишет так: «…нанятые гастарбайтеры просто выкидывали все… из окон. Оборудование на десятки миллионов оказалось загублено. Из окон летели приборы с ртутью. И теперь никто не знает, сколько же десятков литров вылилось… на землю. Летели химреактивы без маркировки. Лабораторная посуда с содержимым. Во многих лабораториях мебель, шкафы были разбиты, и все это толстым слоем валялось на полу… в этой атмосфере нельзя было находиться без противогазов и прорезиненных костюмов химзащиты. Во многих помещениях был поврежден водопровод, потоки воды текли по лестницам. Только чудом можно объяснить то, что в разгромленных корпусах не возникли пожары. Если бы начались – токсичный дым накрыл бы большую часть города. Во дворах корпусов образовались рукотворные холмы высотой до второго этажа. Очевидцы видели в этих развалах брошенные контейнеры со знаком «радиация».
Депутат Законодательного собрания Петербурга Максим Резник еще в 2017 году посылал запросы по поводу возможных нарушений земельного законодательства на участке, где стоял ГИПХ. Из Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Санкт-Петербургу ему пришел ответ – что «Управление проведет административное обследование объекта земельных отношений» и, если нарушения обнаружатся, будет проведена внеплановая выездная проверка, и о результатах депутату доложат. Служба Госстройнадзора ответила, что предоставить документы о соблюдении природоохранного законодательства не представляется возможным, поскольку они уничтожены за истечением пятилетнего срока хранения. Областная прокуратура уведомила, что проводит проверку по поводу возможного нарушения законодательства при вывозе строительных отходов. Главное Управление МВД по Петербургу на просьбу предоставить документы о законности вывоза отходов со стройплощадки ответило, что обязано предоставлять гражданам только информацию, непосредственно затрагивающую их права и свободы, а сведения, содержащиеся в материалах проверки ГУ МВД и Комитета природопользования, охраны окружающей среды и соблюдения экологической безопасности, непосредственно не затрагивают прав и интересов Максима Резника, а потому «оснований для ознакомления Вас с материалами проверки не имеется». Управление делами президента Российской Федерации также прислало пространный и вежливый ответ – что вывоз отходов производился в соответствии с законом, а экспертизы показали, что отходы на площадке – только IV и V класса, то есть практически безопасные.
Максим Резник заключает, что в этом деле, как в зеркале, отражается острота экологических вопросов, ответы на которые не даны у нас в стране. Он обращает внимание на то, что когда экологические проблемы встают на пути у власти, в данном случае у Управления делами президента, то люди все время сталкиваются с сокрытием информации. Резник считает, что это или недальновидная политика, или просто обман: ведь если все хорошо, то зачем что-то скрывать? По мнению депутата, именно поэтому в последнее время экологические вопросы – это не только вопросы о том, чем мы дышим, но и вопросы взаимоотношений с властью: кем себя чувствуют люди – гражданами или холопами.